Один из подозреваемых еще должен был отбывать срок, но вышел после полугода в ЧВК
Так выглядит дом Артема Терещенко со стороны улицы. Восстановлению он не подлежит
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
В одну августовскую ночь сразу два дома сгорело в карельском селе Деревянном. Когда пожарные справились с огнем, то обнаружили на пепелищах тела шести человек — членов семей Терещенко и Лониных. Дети, ставшие единственными свидетелями одного из преступлений, сразу указали на убийц: не раз сидевшего односельчанина Макса и его вернувшегося с передовой друга-вагнеровца. Оба «героя» в ту ночь упились до беспамятства. Специальный корреспондент Городских порталов Ирина Бабичева вернулась из Карелии с рассказом о том, что делает с людьми водка, безысходность и безнаказанность.
Отец потребовал от незваных гостей покинуть дом. Завязалась драка. Кирилл схватил сестру и юркнул в соседнюю комнату. Позвонил тете — та с мужем жила в соседнем доме. Ирина Жамойдина не взяла трубку. Тогда Кирилл набрал номер дедушки.
70-летний Владимир Терещенко жил в трех минутах ходьбы. Около 10 лет назад у него с супругой почти одновременно выявили рак. Дедушка победил болезнь, бабушка — не смогла. Несмотря на уговоры детей встречать старость не в одиночестве, съезжаться с кем-то Владимир не хотел. Но всё свободное время проводил с внуками. Прийти к дедушке или позвонить они могли в любое время. И в этот раз Владимир Терещенко сразу ответил на ночной звонок.
Артем Терещенко с дочкой. Архив
Фото: соцсети Артема Терещенко
Владимир Терещенко прибежал на подмогу сыну через несколько минут после звонка. Вдвоем они вытолкали нападавших на веранду. Тогда один из них — светловолосый незнакомец — метнулся в кухню и вернулся на веранду с ножом в руке.
Кирилл помнит, как светловолосый ударил дедушку, и тот упал. Помнит кровь на веранде. Расправы с отцом дети не видели.
Когда всё стихло, Бочкарëв и светловолосый зашли в дом. Отец и дедушка остались лежать на веранде. При перепуганных детях Бочкарëв предложил сжечь дом — и сжечь вместе с детьми, потому что они его знают и выдадут. Светловолосый настоял, что детей надо отпустить.
Кириллу и Жене велели молчать — иначе найдут и зарежут. Детям позволили выпрыгнуть в окно. Прячась в кустах, они видели, как незваные гости подожгли дом. Первой вспыхнула веранда, где лежали тела Артема и Владимира Терещенко.
Кирилл нащупал телефон в кармане. Набрал номер пожарной службы. «Алло. У нас горит дом, там папа и дедушка», — сказал мальчик и продиктовал адрес.
Когда приехали пожарные, рядом с домом суетилась тетя — Ирина Жамойдина. Прошло не больше получаса с тех пор, как она видела свет на веранде брата. Жамойдину разбудил муж, заметивший огонь.
— Папу и дедушку убили, — сказал тете Кирилл.
— Как убили? — застыла Жамойдина. — Кто убил?
— Макс. Я забыл фамилию.
— Бочкарëв?
— Да. А второго я не видел раньше. Я не знаю, кто второй. Но он сказал, что был на *****, он СВО упоминал.
Работающая в сельском магазине Жамойдина знала Бочкарëва. Это был один из тех покупателей, которых она побаивалась. Максим мог вспылить, если обслуживать его медленно. У него был тяжелый взгляд, вспоминает Жамойдина. Она знала, что он сидел в колонии, пил и вроде употреблял наркотики. Слышала, что был тираном в семье.
Незваные гости выбили металлическую дверь в дом Терещенко
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Дом для своей семьи Артем Терещенко построил своими руками
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Ирина позвонила в дежурную часть полиции, повторила слова племянника о Максиме Бочкарëве. Не успели полицейские выехать на вызов, а пожарные пролить руины дома Терещенко, как по рации сообщили: пожар начался в еще одном доме неподалеку.
Горел дом Лониных.
Эту семью в деревне называют «пьющей, но безобидной». Жамойдина сперва подумала, что еще один пожар по соседству — совпадение. Но когда к утру огонь потушили, на пепелище нашли четыре тела. Всем перерезали горла.
Опознать тела погибших в доме Терещенко оказалось сложно. Тела обуглились так, что даже не было ясно, где лежит дедушка, а где отец.
Когда утром Ирина Жамойдина и вдова ее брата впервые заглянули внутрь спаленной веранды, то долго вглядывались в останки. Пытались понять, кто где лежит.
— Мне кажется, это Артем, — указала на одно тело вдова. Жамойдина кивнула.
Экспертиза покажет, что они ошиблись.
Тут лежали тела Артема и Владимира Терещенко
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Дом Владимира Терещенко. Сейчас в нем живет вдова его сына и внуки. Односельчане объявили сбор помощи семье. Детям купили школьные принадлежности и велосипеды
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
«У нас народ это дело понимает»
Деревянное стоит на берегу Онежского озера с XVI века. Село окружает густой сосновый бор. В Деревянном чуть более тысячи жителей, и многие катаются по улицам на велосипедах. Паркуют транспорт, просто приставив к стене.
— Не боитесь, что украдут? — спрашиваю у мужчины средних лет. Он надевает на руль велосипеда пакет с покупками. За тонким слоем целлофана — батон хлеба, колбаса, туалетная бумага, водка.
— Да кто позарится? У нас спокойное село. Благодать.
— Что у вас чаще всего покупают? — спрашиваю у продавщицы.
— Водку, конечно. Причем если надо занять на хлеб, то хрен займут. А если на опохмел — пожалуйста. У нас народ это дело понимает.
По Деревянному жители часто передвигаются на велосипедах
Фото: Ирина Бабичева
В центре села
Фото: Ирина Бабичева
За забором из штакетника играют в мяч дети лет пяти-шести. Из дома выходит женщина. Прошу ее подсказать дорогу. Она подходит, и в нос бьет запах перегара.
— Это ваши дети? — спрашиваю.
— Мои. А вы что, из опеки? — она оборачивается на сыновей. Один другому забивает гол; воротами им служат набитые землей пивные бутылки.
В администрации Деревянского сельского поселения проблемы жителей с алкоголем признают. Семьи, где часто пьют, приходится ставить на учет, рассказывает замглавы Елена Сакалаускене. Чиновница сетует, что теневые продажи сложно контролировать: отобрали у одной самогонщицы аппарат, так та просто купила новый.
Сами жители Деревянного говорят, что большинство односельчан не пьет, а именно «попивает». Объясняют, в чем нюанс: пьющие бывают агрессивны, а вот попивающие употребляют в кругу семьи и не ищут конфликтов.
«Попивающими» семьями в администрации села называют и Терещенко, и Лониных.
Дом Лониных на улице Лесной со стороны даже кажется целым. Но, как уточняют в администрации поселения, внутренние помещения выгорели почти полностью.
Хозяйка сгоревшего дома Светлана Митрукова — тетя Лониных — живет в другом месте. У нее небольшое подсобное хозяйство: три огорода, корова, огуречная и помидорная теплицы. Говорит, летом закрутила больше сотни банок огурцов и под двести компотов. Пока племянники были здоровые, то помогали вести хозяйство.
— Когда они пили, у них допоздна горел свет. Не жмотничали. У некоторых стопку спросишь — удавятся, не дадут, — говорит сосед Лониных. — А у них самих денег было с гулькин нос. Но я как-то постучался, говорю: «Плесни мне?» Так они сами рады были, что им есть чем угостить.
Снаружи дом Лониных кажется целым, только окна заколочены. Но внутри из 40 квадратных метров выгорели 30
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
В селе Деревянном
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Три года назад Лонины похоронили маму. Остались вчетвером: Дмитрий, Евгений, Константин и Светлана. Через несколько месяцев старшего Дмитрия разбил инсульт. Митрукова вспоминает, как позвонила им в тот день — спросить, как дела. Племянники ответили: «Диме очень плохо».
— А вы скорую вызывали? — спросила тетя.
— Нет. Нет денег на телефоне.
Вызывать медиков пришлось приехавшей проведать племянника Митруковой. В больнице Дмитрия выхаживали месяц; он вышел инвалидом второй группы. После инсульта мог передвигаться только на коляске, поэтому из дома выбираться перестал.
Через полгода от цирроза печени умер второй брат — Евгений Лонин.
У третьего — Константина — в последнее время начала отниматься нога. Он стал ходить с костылями и перестал помогать тете по хозяйству. Светлана Митрукова носила племянникам продукты и сигареты.
Здоровой осталась только младшая — Светлана Лонина. Десять лет назад женщина похоронила мужа и кормильца семьи; тогда социальные службы забрали у неработающей сельчанки четверых детей. Больше с ними Лонина не общалась. Прионежский районный суд решил, что Лонина должна отдавать половину заработка в качестве алиментов. Но официального дохода и денег у Светланы Лониной не было, и ее посадили за неуплату на три месяца. Она освободилась за пять дней до смерти.
Дома Лонину встретили братья и сожитель Владимир Сергиенко. Ей было 37 лет, Сергиенко — 75 лет. Пенсию Владимир отдавал в общий бюджет семьи. Часть денег шла на водку, которую пили вместе почти каждый день. Другую часть отдавали тете — Митрукова распределяла сумму так, чтобы хватало на продукты и дрова. Она же возила племянников по врачам.
Утром 1 августа Светлана Митрукова собиралась закатать очередную партию соленых огурцов. Ей позвонила сестра мужа и сообщила, что всех ее племянников зарезали. Митрукова не поверила: «Иди ты. Хватит шутить с утра».
Когда Митрукова приехала к дому, во двор уже вынесли тела. Дмитрий и Константин были одетые — видимо, не успели лечь спать. Владимира Сергиенко и Светлану Лонину застали врасплох: он был в трусах, она — голая, укрытая курткой.
Митрукова похоронила троих племянников в закрытых гробах. Все процедуры обошлись в 110 тысяч рублей. Сожителя Светланы хоронить не взялась: не хватило денег.
Слева направо: Дмитрий, Константин и Светлана Лонины
Коллаж: Евгения Бикунова
Светлана Митрукова в огороде. Раньше племянники часто помогали ей по хозяйству
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Владимир Сергиенко больше десяти лет проработал сторожем на единственном местном производстве — фирме по изготовлению могильных камней. Похороны Владимира взял на себя его работодатель — Андраник Мхдкян. Он же собирается поставить Сергиенко памятник.
Лонины и Сергиенко почти не пострадали от огня. Их похоронили на восьмой день — когда тела выдали в судебном бюро медэкспертиз. Артема и Владимира Терещенко пришлось опознавать с помощью генетической экспертизы. Похороны прошли только на сороковой день.
Через несколько дней после убийства Терещенко и Лониных в селе обнаружили седьмую жертву. В навозной куче нашли тело 44-летней Яны Лигорьковой, пропавшей за три недели до этого. В селе говорят, что искать Лигорькову не спешили, пока не произошло убийство семьи Терещенко и Лониных. Но вскоре следователи выяснили, что в последний вечер Лигорькова была в компании с одним из арестованных — Максимом Бочкарëвым.
Лигорькова с супругом часто «попивала», вспоминают ее соседи. Полгода назад Яна овдовела — муж разбился по дороге из Петрозаводска. Он был пьян. В мае в село вернулся местный житель Андрей Проккоев, и у него с Яной завязался роман, говорят соседи.
Яна Лигорькова с мужем
Фото: соцсети Аниты Лигорьковой
Двор дома, где жила Лигорькова
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Проккоев трижды сидел за кражу, раз — за причинение тяжких телесных повреждений. До августа 2024 года он должен был отбывать наказание в колонии, но записался в ЧВК «Вагнер» и получил помилование, сообщают в администрации поселения. Проккоев вернулся домой в мае.
Их отношения с Лигорьковой длились пару месяцев, говорит подруга Яны Екатерина Малешина. Жители села добавляют, что в доме Проккоева часто собиралась «сомнительная компания». Завсегдатаями там были Мария, сестра Проккоева — у нее четверо детей, двух старших отобрала опека; Максим Бочкарëв и судимый за кражи Александр Дмитриев.
Дмитриев полгода жил и работал у местного фермера. На ферме признают, что Дмитриев был отличным резчиком по дереву, но к работе его подпускали только трезвым, а таким Александра видели редко. За несколько недель до пропажи Лигорьковой он ушел в запой вместе с Бочкарëвым и перестал появляться на работе. Вместе с ними пила и Яна Лигорькова. К Малешиной она стала заходить всё реже. Екатерина считает, что подруге было стыдно перед ней показаться.
Но 18 июля Яна пришла к Екатерине трезвая и пожаловалась: она хотела расстаться с Андреем Проккоевым, а тот не давал ей прохода, вспоминает Малешина. Женщины не знали, что пока они пили чай, в квартиру Лигорьковой ломились Проккоев и Дмитриев. До сих пор дверь Яны истыкана ножом, глазок выдран. Поняв, что Лигорьковой дома нет, мужчины пришли к ее подруге Екатерине.
— Дмитриев пытался меня втолкнуть в квартиру, а я его первый раз видела, — вспоминает Екатерина Малешина. — А Андрей [Проккоев] ее [Яну] вытаскивал из квартиры. Он ее выпихнул, сказал: «Пошли». И вечером 19-го она пришла избитая. Всё лицо, на челюсти гематома была. Я ее спросила: кто? «Это Дмитриев меня ударил».
Близкие предлагали Лигорьковой снять побои, но та отказалась.
Дверь в квартиру Лигорьковой до сих пор истыкана ножом
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Глазок на двери вырван
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
— Пришла, у меня чай попила, — вспоминает Екатерина. — Выпросила пачку сигарет, сказала: «Пойду дома отлеживаться». Абсолютно трезвая была. А я через два часа поднялась — она уже ушла. Я стала ей звонить — она трубку не брала.
Малешина уверена, что тем вечером в дом Проккоевых Яна ушла сама. Екатерина дозвонилась в квартиру Проккоевых; трубку поднял Максим Бочкарëв. Малешина говорит, что он был «вообще никакой, невменяемый» и даже не понимал, с кем разговаривает. Но на заднем фоне Екатерина слышала голос Яны Лигорьковой и Марии Проккоевой. Проккоевы не стали комментировать события в Деревянном. Но известно, что в ту ночь Яна пропала. Когда ее тело нашли, в убийстве признался Александр Дмитриев. Тело он спрятал в навозной куче на ферме своего работодателя.
В Деревянном считают так: раз голос Яны слышали в компании Бочкарëва, то он наверняка знал, что именно с ней произошло. Знал — и молчал. Поэтому в Деревянном верят, что если бы тело Яны Лигорьковой нашли раньше, то Бочкарëва бы задержали за сокрытие преступления и убийства Терещенко и Лониных не случилось.
Еще в селе не понимают, почему Бочкарëва не посадили за порчу чужого имущества в мае, когда Максим бегал по местным магазинам с топором и бил витрины. Мать Бочкарёва говорит, что сын был под действием наркотиков. В селе уверены: если бы Бочкарëв сидел, Лонины и Терещенко были бы живы.
В полиции Прионежского района сообщили, что Бочкарëва тогда задержали. Он отказался идти с полицейскими, поэтому, помимо повреждения имущества, на него оформили протокол о неповиновении сотрудникам полиции. Затем Максима Бочкарëва привезли в отдел. На следующий день ему должны были избирать меру пресечения, но госпитализировали в психбольницу. А врачи вскоре выпустили. Через пару недель суд вынес ему штраф.
«Честное слово: сдохнуть бы» Топор вонзается в полено, рассекает на ровные половинки. Одна летит на землю. На другую с размаха опускается острие.
Ирина Бочкарëва колет дрова. «Опыт не пропьешь», — усмехается она и говорит, что сын почти не помогал по хозяйству.
— Мне интересно, — она поднимает на меня пристальные глаза. — Сказали, что кто-то из этих преступников, ну, обвиняемых, детей выпустил в окно. А кто?
Замерев, ждет ответа. На щеку Ирины садится комар. Она его не замечает.
— Кто? — требовательно.
— Софонов, — отвечаю.
— Софонов? — упавшим голосом повторяет Бочкарëва. — Софонов? А Макс?!
— Дети говорят, хотел оставить их дома.
Ирина роняет топор. У нее мелко дрожит подбородок. Вечер жаркий; Бочкарëва кутается в кофту так, будто пытается вся в нее уместиться.
— Я почему-то… не знаю. Я-то думала, что Макс так хорошо к детям относится… Я думала, это он их выпустил в окно.
Мы стоим посреди детских колясок. Их принесли соседи — «добрые люди», поясняет Бочкарëва. У Максима двое детей — трехлетняя дочь и трехмесячный сын.
Бочкарëв еще не осознал, что стал отцом мальчика, считает его мать. Но в дочке он души не чаял — носил на руках, называл «принцессой». Она была единственным человеком в доме, на кого Максим не поднимал руки. Поэтому Ирина надеялась, что это он заступился за детей Терещенко.
Бочкарëва вырастила сына одна. Его отец умер рано, мальчик его даже не помнил. В детстве Бочкарëв был ласковым, любил обниматься. Подростком Максим попал в плохую компанию и вскоре сел в первый раз — еще несовершеннолетним, за кражу.
Двор Максима Бочкарëва
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Баня Бочкарёвых, где Максим и Игорь парились накануне ночи убийства
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Максим Бочкарëв мотался по зонам почти всю жизнь, говорит его мать. В 2017 году закончил отбывать десятилетний срок за изнасилование с последующим заражением венерическим заболеванием, насильственные действия сексуального характера и разбой. Кого изнасиловал сын, Ирина Бочкарëва не знает: дело было в Петрозаводске, а на суды и свидания она не ездила.
Освободившись, Максим поехал в Великий Новгород к другу, с которым вместе сидели. Там его познакомили с будущей женой. Через полгода Максим привез Елену в Деревянное. Соседка Бочкарëвых говорит, что Лена никогда не жалуется: гуляет с дочкой, на щеке — синяк. Спросишь ее, как дела, а она в ответ: «Очень хорошо, вы как?»
— Она всё умалчивает, грязь из дома не выносит, — кивает мать Бочкарëва. Но всё равно вся деревня видит, если она с синяком идет. <…> А он может избить. И меня, и Ленку бил. На мужиков практически не прыгал, в редкий случай. А мы — домашние груши, ему хорошо, удобно. Когда под наркотой был, ножами-топорами размахивал. Но никого никогда не резал. Он кухонный боксер, но не убийца.
В последний раз Бочкарëв сел в 2018 году. Пьяный, он украл в петрозаводском магазине бутылку водки «Батькова березовая на пупышках» за 366 рублей. Продавец потребовала вернуть товар, но Бочкарëв сбежал. Ему дали полтора года строгого режима.
Ирина очень хорошо помнит вечер, когда в последний раз видела сына дома. Максим радовался. К нему приехал друг.
Бочкарëвой гость сразу не понравился: было в нем что-то неприятное. С Игорем Софоновым ее сын познакомился в одной колонии — петербургской ИК-6. Недавно гость получил помилование после полугода, проведенных в ЧВК «Вагнер».
Максим сразу повел Игоря пить водку. Ирина вспоминает, как заходила за едой, пока мужчины отмечали встречу. Софонов в красках описывал Максиму, как расправлялся с «укропами». Бочкарëвой его рассказы были неприятны, и она быстро покинула кухню.
Дом у Бочкарëвых небольшой, поэтому обрывки разговора до нее всё равно доносились. Ирина слышала, как Софонов предложил ее сыну записаться в «Вагнер». Говорил, что в деревне Максим такую зарплату не найдет. Бочкарëв спросил, что для этого нужно. Только паспорт и желание, консультировал Софонов. Потом мужчины парились в бане. Выйдя из нее, Бочкарëв сообщил матери: завтра они поедут в ЧВК. «Ты, мать, сиди в деревне, в этой дыре, а мы в городе купим квартиру», — заявил раскрасневшийся от пара и водки Бочкарëв. Ирина отмахнулась: да ради бога, хоть прямо сейчас мотайте отсюда.
И мужчины ушли — пьяные и желающие выпить еще. Они планировали купить самогона, а от него у Максима «крышу рвет», говорит мать.
Утром Ирина узнала, что сына задержали дома у Проккоевых. Собеседник Городских порталов в полиции района уточнил, что Бочкарëв был в алкогольном и наркотическом опьянении.
Максим Бочкарëв и Игорь Софонов в колонии
Фото: соцсети Игоря Софонова
Бочкарёв — слева, Софонов — справа
Фото: соцсети Игоря Софонова
С июля Максим не употреблял, а до того — бывало часто, признаёт мать Бочкарëва. Впервые она заметила «потерянный взгляд» у сына в 2017 году, когда тот освободился из петербургской колонии. Бочкарëв признал, что употребляет наркотики. Он подрабатывал на мойке автомобилей и привозил из Петрозаводска «какую-то соль», говорит Ирина. Последние месяцы Максим пил и не работал. Он сдавал домашний металл и отнимал пенсию у матери.
Ирина вызывала полицию, жаловалась на сына. Уголовного дела Максим испугался и пообещал, что вернет деньги. Но убедил мать сказать полицейским, что вызов был ложным. За это Ирине Бочкарëвой выписали 30 тысяч штрафа; таких денег у нее нет.
— Скоро закроют на месяц или два. [Посадят] или на какие-то общественные работы — не знаю, — говорит Ирина. Из отобранных пяти тысяч сын вернул ей 2600 рублей. Больше Ирина не жаловалась в полицию.
Деньги от сына держать в тайне не получалось: искал тайники в доме, отбирал телефоны, смотрел баланс на карточке и историю переводов. Телефон не отдашь — «опять по морде получишь», говорит Бочкарёва. У жены Максим читал и переписки. Два года назад Бочкарëв оформил с телефона матери кредит на 500 тысяч рублей. Его Ирина до сих пор не погасила.
— Пени-то тикают, платить не с чего, — жалуется Бочкарëва. — У меня пенсия — 14 тысяч, тут дай бог ноги не протянуть. Оставил нас в долгах, всей деревне должны. Он назанимал везде. Задница полная. И теперь ходим по деревне — глаз не поднять из-за этой трагедии.
На Артема Терещенко Бочкарëв часто жаловался: когда они сталкивались, то начинали подкалывать и задирать друг друга. Про конфликты с Лониными Бочкарëв никогда не говорил. Ирина допускает мысль, что те тоже могли в это время пить и видеть, как Софонов и ее сын проходили мимо по дороге к Терещенко.
После трагедии Бочкарëвым звонили с телевидения — звали на передачу «За гранью». Обещали оплатить проживание, питание, заплатить и найти хорошего адвоката для сына, вспоминает Ирина. Бочкарëва. Отказалась без раздумий — не хотела позориться на всю страну.
Максим Бочкарёв с женой и дочкой
Фото: соцсети Максима Бочкарёва
Максима Бочкарëва ведут на суд по избранию меры пресечения. У мужчины подбит глаз. У Софонова рана на лбу
Фото: СУ СК по Республике Карелия
— Лена ходила на свидание к нему, — добавляет Ирина. — Он сказал: «Я не убивал, но так как я участвовал во всём этом, присутствовал, лет 15 дадут. Не пожизненно». Он, я так поняла, поджог на себя берет. И сказал ей, чтобы она разводилась. Алиментов с него оттуда не взять никак, это понятное дело. Ну и останется Лена с маткапиталом.
На суды к сыну Ирина Бочкарëва не пойдет. На свидания в колонию не ездила и не планирует. Она уверена, что до конца нового срока сына не доживет. Бочкарëва спокойно говорит о том, что больше никогда не увидит сына.
Она переживает о другом: когда настанет пора детям Максима и Лены идти в школу, их будут дразнить дочкой и сыном убийцы. Денег уехать нет.
— Я знаю прекрасно, что так и будет. А куда переехать? У Ленки материнский капитал есть — ладно, но эту халупу не продать. Разве что в городе коврик купить у двери. Деньги смешные, что тут заплатят.
Молчит. Смотрит на топор. Вздыхает.
— Знаешь, — говорит медленно, — честное слово, сдохнуть бы. Я один раз [пыталась покончить с собой], так он хоть испугался, понавызывал врачей. А меня и хоронить-то не на что. Хоть в могилу под номером. Не надо тратиться, я уже забила на себя.
Мужчина в черной футболке сидит спиной к камере. Руки скованы наручниками. Это видео допроса 37-летнего Игоря Софонова.
— Здесь за что находитесь?
— Кто? — спрашивает Софонов.
— Вы.
— Не понимаю.
Незадолго до этой беседы его и Максима Бочкарëва задержали — через несколько часов после убийства Лониных и Терещенко.
Софонов родился в Карелии, в селе Поршта. Его отец живет одиноко; с сыном он не общается с тех пор, как Игорь впервые сел. Софонову-младшему не было и 18 лет, когда он оказался в воспитательной колонии за грабеж и убийство. Последние годы Софонов провел в Петербурге.
Последний приговор Игорю Софонову вынесли в прошлом году
Фото: соцсети Игоря Софонова
В октябре 2021 года Игоря поймали с закладками мефедрона. В январе приговорили к четырем годам в колонии строгого режима. Но в том же 2022 году Софонов присоединился к ЧВК «Вагнер» и через полгода получил помилование.
Софонов не провел на свободе и нескольких месяцев. Теперь следственное управление СК по Республике Карелия обвиняет его и Бочкарëва в шести убийствах.
«Оба ранее неоднократно привлекались к уголовной ответственности, в том числе за тяжкие преступления, отбывали наказания в местах лишения свободы», — говорится в сообщении следкома. В релизе нет ни слова о том, что один из подозреваемых недавно вернулся после службы в ЧВК «Вагнер».
В начале августа администрация сельского поселения объявила сбор помощи погорельцам: селяне несли для детей и вдовы Терещенко женскую и детскую одежду, книги, игрушки, предметы к школе. Администрация поселения дала родственникам погибших по 10 тысяч рублей на похороны. Капля в море, признают местные чиновники, но резервный фонд главы поселения за год — 30 тысяч рублей.
Замглавы поселения Елена Сакалаускене помогла им оформить документы, чтобы обратиться за компенсациями в фонды главы района и республики. С документами на дом Терещенко придется повозиться: Артем построил его сам несколько лет назад и официально еще не сдал в эксплуатацию. У сгоревшего дома даже не было собственного адреса.
Перед зданием администрации стоят велосипеды. Большинство — детские, потому что в том же здании находится библиотека и музыкальная школа
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Надпись на здании администрации поселения
Фото: Ирина Бабичева / 161.RU
Администрация Деревянского поселения находится в одном здании с амбулаторией, библиотекой, музыкальной школой, кабинетом участкового и избирательной комиссией.
— Мы тут уже анализировали. Был на СВО. Для меня непонятно: вы сидите в тюрьме, с вами заключают контракт. Но почему отпускают, пока не кончились военные действия? Вот что непонятно. Ты осужден, например, на 10 лет. Воюйте до конца, — рассуждает Елена Сакалаускене.
— Просто ребятам не жилось, видимо. Их нужно было там не на полгода, — уверен глава поселения Андрей Романов. — А мобилизованные наши? Уже год прошел, и они там до конца. А эти? Повезло! Вытащил счастливый билет: полгода. Проскочили. Ходили и не знали, чем себя занять. К этому и привело. То есть работы нет, ничего не умеем, ничего не хотим, ничего не знаем, а деньги, которые были уплачены [в ЧВК], уже пропиты давно.
Сестра Артема Ирина Жамойдина надеется, что Бочкарëва и Софонова приговорят к пожизненному лишению свободы. Она уверена: если Бочкарëв и Софонов выйдут из колонии, против восстанет всё село. Тем более они угрожали детям, если те их выдадут.
— Лишь бы их вообще не выпустили, — соглашается тетя Лониных Светлана Митрукова. — Говорят, они на СВО были. Лишь бы не выпустили. Чтобы не вернулись.
Вечер. По Деревянному идет мальчик лет десяти-двенадцати. Сутулится. Воровато оглядываясь, тянет руку в пакет и вынимает бутылку водки. Отвинчивает крышку, прикладывает к губам. Делает глоток.
— Откуда водка? — спрашиваю. — Где продали?
Мальчик вздрагивает. Он не заметил меня.
Быстро прячет бутылку в цветастый пакет.
— Никто не продал. С гостей иду, домой несу. Я ничего не пил. А тебе вообще какое дело?
Специальный корреспондент Городских порталов
