«Я не в цирк клоуном устроилась!» Откровенный рассказ молодой учительницы о работе в школе

Фото: n1s1.hsmedia.ru

Преподаватель русского языка и литературы — о мизерной зарплате, нынешних детях и чрезмерной нагрузке

Обязанностей у современного учителя так много, что, кажется, их не сосчитать. Руководство ждет безупречного ведения документации, объемы которой достигают невообразимых масштабов. Родителям учеников  в час ночи субботы нужен приветливый ответ на вопрос «Что вы задали 7 „Б“?». Людей, не имеющих отношения к школе, волнует, как педагог выглядит, чем увлекается и какие фотографии выкладывает в соцсетях. О том, как в таких условиях (да еще и за весьма скромную плату) не падать духом и продолжать работать, NN.RU узнал у молодой учительницы.

Елена  — молодой школьный педагог. Уже третий год преподает русский язык и литературу. За это время она успела стать классным руководителем, поработать организатором на ОГЭ, заполнить больше тысячи документов и осознать, сколько в системе образования накопилось проблем.

Далее  — рассказ от первого лица.

Учитель  — это такая профессия, которая требует работы до и после работы, как бы странно это ни звучало.

Перед тем как провести урок, мне нужно подготовить к нему материалы, причем для каждого класса разные: слабые ученики не справятся со сложными упражнениями, а сильным простые задания будут скучны. В учебное время я не только веду занятия, но и дежурю в коридоре, слежу за детьми во время обеда, а еще оповещаю учеников и их родителей об изменениях в расписании. Кроме того, в мои обязанности входит проверка тетрадей, оформление электронного журнала, заполнение документации по технике безопасности, посещаемости и даже по работе рециркулятора воздуха. Это, скажем так, базовый набор, постоянный.

Мои классы учатся во вторую смену, но это не значит, что рабочий день начинается в 12:00. Утром успеваю просмотреть материалы к занятиям, а затем бегу в школу подменять кого-то из коллег (когда кто-то берет больничный или уходит на курсы). После этого веду свои уроки, на переменах слежу за порядком в коридоре и параллельно обедаю. Затем наступает время заполнения журналов и проверки тетрадей  — их домой стараюсь не таскать, и так хожу в школу с двумя сумками. Вечером готовлюсь к новому учебному дню и прошу у Вселенной сил и нервов.

Иногда бывают разовые акции по типу итогового собеседования, тренировочного ЕГЭ или участия в школьных мероприятиях. Помимо всего этого, необходимо быть на связи в любое время суток. Я хотела бы отключать телефон сразу, как только делаю шаг за пределы школы, но этим сделаю хуже только себе: проблемы просто будут копиться, а решать их придется скопом.

Бумажной волокиты не много, а очень много. Социальный паспорт класса, данные о родителях, кружки детей, календарно-тематическое планирование, график оценочных процедур, протоколы родительских собраний, журналы техники безопасности и журналы индивидуальной работы с детьми, состоящими на учете или находящимися в группе риска, характеристики на учащихся  — и это только малая часть того, чем приходится заниматься учителям. Если происходят изменения, информацию нужно редактировать. Особо за этим не следят, но только до того момента, пока в школу не нагрянет проверка.

У нас случился неприятный инцидент в конце прошлого года. Ребенка переводили в соседнюю школу со скандалом, и его мама написала во все инстанции, какое ужасное у нас учебное заведение. Всю документацию пришлось готовить в сжатые сроки  — принтер работал на износ. Для меня, конечно, загадка, почему в XXI веке электронный формат документов никого не устраивает.

Классное руководство  — это дополнительный источник стресса: по любым вопросам обращаются к тебе. Ребенок забыл в школе пакет с вещами? Заберите его, пожалуйста. Не работает электронный журнал? А посмотрите, какая у меня оценка по биологии. Ваня отказался обедать в столовой? Проконтролируйте, чтобы завтра он всё съел.

А еще нужно узнавать, по какой причине ребенка нет в школе, проводить собрания, отвечать за действия твоих учеников и, разумеется, контролировать атмосферу в классе. Пытаешься объяснить детям, что их ссора, например, легко решается без привлечения посторонних людей, но они начинают собираться в группы и конфликтовать. Тогда приходится обращаться за помощью к родителям, и тут уже у них образуются коалиции.

Что ты за всю эту работу получаешь? «Большое спасибо» и около четырех тысяч в месяц  — на психолога явно не хватит.

Вот что из дополнительных обязанностей меня особенно напрягает, так это работа на ОГЭ и ЕГЭ. Технически от нее можно отказаться, но в реальности от каждой школы требуется определенное число организаторов. С собой они, как и выпускники, берут в аудиторию только ручку, паспорт и бутылку воды: телефоны и другие средства связи запрещены. Прийти нужно за два часа до начала экзамена, послушать инструктаж, распределиться по аудиториям. Уже при детях мы печатаем КИМы, раздаем их, а затем сидим и заполняем разные ведомости: о выходе из класса, о дополнительном бланке, о завершении экзамена. После на камеру зачитываем всю необходимую информацию, относим документы в штаб и отчитываемся там.

За любые действия не по правилам могут надавать по шее. Поговорить, поесть, отлучиться в уборную, когда тебе захочется, нельзя. Так что работе на ОГЭ или ЕГЭ я предпочту денек в своей школе  — спокойно повозиться с документами. Тем более что разницы в оплате практически нет: за один экзамен получаешь около 500–600 рублей. Еще и деньги приходят гораздо позже  — в прошлый раз оплату пришлось ждать около пяти месяцев.

Если бы у меня был выбор, я бы с удовольствием отказалась от заполнения всех документов и общения с родителями учеников  — это только вызывает раздражение. Огромное количество времени уходит не на обучение молодого поколения, а на какие-то бумажки, которые положат в архив, а потом сдадут в макулатуру. А еще на звонки, которые только портят нервы.

Думаю, общественного давления я на себе не ощущаю. Сначала переживала, что на цветные волосы, пирсинг и тату дети или коллеги будут показывать пальцем, но нет  — всем всё равно. Конечно, как и учащиеся, учителя придерживаются определенного дресс-кода. В школу я надеваю брюки, классические костюмы, платья. Но яркие аксессуары использовать никто не запрещает. А вне работы могу выглядеть как захочу.

Это отдельная тема, которой посвящено так много слов и так мало реальных действий. У каждого педагога есть ставка  — фиксированная сумма, меньше которой в любом случае не заплатят. У меня за урок она составляет около 250 рублей. Для преподавателя с категорией эта сумма выше, у бакалавров и магистров она тоже немного отличается.

Кроме того, в зарплату входят надбавки за классное руководство, кабинет, проверку тетрадей, выслугу лет. Стабильно сверху капают «плюшки» в виде доплат молодому специалисту, премии за подготовку сильных выпускников и олимпиадников. Если я заменяю другого учителя, то получаю деньги как за половину урока. А вот дежурство у нас никак не оплачивается  — надо бы поднять этот вопрос на совещании.

Со всеми надбавками и премиями в месяц удается заработать около 45–50 тысяч рублей   — в зависимости от количества уроков, мероприятий и так далее. Этих денег хватает на жизнь, а вот на хобби, развлечения, покупки не первой необходимости  — уже нет. Не знаю, как справлялась бы без материальной поддержки родителей. К счастью, семья помогает  — и морально тоже.

Многие думают, что самое сложное в работе учителя  — взаимодействие с подростками. Это не так, хотя, конечно, есть трудности. Поначалу я мечтала, что буду тем самым преподавателем, на уроках которого дети внимательно слушают, соблюдают дисциплину и не боятся отвечать. Одним словом, утопия.

К сожалению, я сразу же столкнулась с жестокой реальностью: современных детей нужно очень сильно заинтересовывать. Видео, презентации, обязательно шутки и примеры на мемах  — иначе ребята будут заниматься чем угодно, кроме учебы.

Иногда хочется громко крикнуть: «Я в цирк клоуном не устраивалась!» Особенно когда родители рассказывают, как мне учить их детей, а сами с ними не занимаются. Подростки учатся плохо не потому, что преподаватель недостаточно увлекательно рассказывает, а потому, что не воспринимают школу серьезно, считают всё каким-то пустяком.

Когда я поняла, что привычные методы обучения уже неэффективны, пришлось подключать тяжелую артиллерию  — презентации с забавными картинками. Так мои ученики начали смотреть на доску, а не в окно. Потом их глаза стали захватывать и текст рядом с изображением. И теперь ребята способны воспринимать материал, пусть и недолго  — всего 20 минут. После этого, конечно, приходится переключать их внимание на что-то другое: истории из жизни, забавные факты, загадки.

Несмотря на относительно небольшую разницу в возрасте, мне уже тяжело понимать современных детей. У них свои кумиры, интернет-пространство и отношение к будущему, которые я приму как факт, но понять не смогу. Например, для моего поколения «Гарри Поттер»  (18+)  — это культовая франшиза, а нынешние подростки только имя главного героя оттуда знают. Иногда они начинают смеяться над совершенно обычным словом, а потом я узнаю, что в их жаргоне оно обрело непотребное значение.

В моем классе почти тридцать человек, никто из них не на домашнем обучении. Есть ребенок с ограниченными возможностями здоровья, но на его учебе это никак не отражается, так как диагноз не влияет ни на физические, ни на психологические способности. А вот в прошлом году у меня на домашнем обучении была девочка с ДЦП  — было тяжело.

Сама ученица замечательная, но на тот момент у меня совсем не было опыта. Я не понимала, какого уровня задания для нее подбирать, сможет ли она выполнить письменные упражнения в нужном объеме, как быстро мы прочитаем тот или иной текст. А спросить совета было не у кого: коллеги говорили, что всё познается на собственном опыте. И это правда.

Еще меня неприятно поразил тот факт, что требования к детям с ОВЗ практически такие же, как и ко всем остальным. Если классу, например, дается 40 минут на письменную работу, то ребенку с ДЦП лишь немногим больше. Но он пишет гораздо медленнее, поэтому дополнительного времени, как правило, не хватает. А это никто не учитывает.

С классом обязательно нужно куда-то выбираться, и это не мое желание, а указание администрации. Причем в отчете это нужно преподнести таким образом, чтобы складывалось впечатление о какой-то невероятной учебной пользе. Пикник? Тогда с элементами краеведческой экскурсии. Кино? В фильме обязательно нужно разглядеть патриотический или воспитательный момент. И, конечно же, поездкой кто-то останется недоволен: нельзя угодить всем и сразу.

Это отдельная песня. Не так давно все школы перевели на платформу «Сферум», которая работает на основе «ВКонтакте». Сначала нам усложнили вход в электронный журнал: теперь попасть туда могут только те профили, которые привязаны к «Госуслугам». Для входа каждый раз приходится вводить код из СМС. В сам «Сферум» тоже просто так не проскочить  — нужно завести себе учебный профиль.

Все чаты (с детьми, родителями, коллегами) в школе заставляют переводить именно на этот портал. В каждой беседе обязательно сидит кто-то из администрации, всё общение проходит под их контролем и надзором. Из моего класса в «Сферуме» пока только 17 учеников и шесть родителей. Уже не знаю, как замотивировать остальных перейти сюда. Не хотят они, а по шапке получаю я  — где справедливость? К счастью, мы можем поддерживать общение через другие мессенджеры  — этого пока не запрещали.

Подводя итог, могу сказать, что работа учителя невероятно выматывает. Приходить домой после рабочего дня и осознавать, сколько всего еще нужно сделать, тяжело. Иногда опускаются руки. Но я продолжаю тратить кучу сил, времени и нервов ради тех моментов, когда ученики наконец начинают смотреть на меня понимающим взглядом. И я знаю, что всё это не зря, если хотя бы три человека из класса смогут выполнить задание. И хотя бы один скажет: «Спасибо».