Ирина Бах живет за границей уже 30 лет, но часто бывает на родине — в Алтайском крае
Ирина Бах родилась в алтайском селе Мамонтово, но уже 30 лет живет в Германии. Там она — заведующая в пансионате по уходу за инвалидами и престарелыми и часто сталкивается со смертью. А для того, чтобы перезагрузиться, ездит на Алтай и создает картины. О том, как жизнь за рубежом помогла найти себя в искусстве и почему творчество укрепляет связь с родиной, Ирина рассказала NGS22.RU .
«Работала 18 часов в сутки»Жизнь в другой стране стала для Ирины настоящим культурным вызовом. Она любит родину, но переехала в Германию еще 29 лет назад из-за семьи мужа:
— С супругом мы познакомились еще школьниками. Я дождалась его из армии, отучилась в Новосибирске на фельдшера скорой помощи, и мы поженились. Мне тогда было 20 лет. Пока жили в Мамонтово (село в Алтайском крае. — Прим. ред. ), у нас родился сын, но Алтай он почти не помнит. В мои 21 семья мужа решила перебраться в Германию — они поволжские немцы, давно переселенные.
Сейчас Ирине 50, она привыкла к жизни в Германии, но часто приезжает в Алтайский край. Несмотря на акцент, в шутку говорит о себе: «Я русскее всех русских».
— Бывает, когда объясняю что-то на русском, могу сказать интересное слово, которого нет в обоих языках. Очень долго и настырно я изучала немецкий язык и говорю на нём довольно свободно. Но я абсолютно русская и горжусь этим.
После переезда в Германию Ирине пришлось подтвердить медицинское образование. Когда ей было 22 года, она уже занимала руководящую должность в одном из отделений пансионата по уходу за инвалидами и престарелыми. И сегодня работает там же, но уже заведующей. Сложный момент в жизни и карьере Ирины пришелся на 2020 год:
— Когда весь мир одолел коронавирус, у нас умирало много людей. Я работала по 18 часов в сутки и не могла вырваться — то и дело сталкивалась со смертью.
В тот же год ушел из жизни муж Ирины — ее главная опора и поддержка. Скончался от раковой опухоли. Для того чтобы пережить трагедию, врач нашла новый вид деятельности: взяла в руки кисть, хотя раньше никогда этим не занималась.
«Видела только смерть и горечь утраты»Подруга-художница участвовала в пленэре KUNST18 и предложила Ирине порисовать вместе с ними на свежем воздухе. Врач тогда только увлеклась живописью, поэтому боялась и отказывалась. Но села за холст и полностью отключилась от внешнего мира:
— Я спала по два часа в сутки. После работы. А затем вставала и сразу начинала рисовать. Это спасло меня от преддепрессивного состояния. Ежедневно я видела только смерть и горечь утраты, а смешивание красок, игра с цветом помогали хотя бы на время вырваться из этого кошмара. В детстве немного рисовала, но это было неосознанно — не думала, что так просто возьмусь за кисть и даже не буду бояться белого листа.
Сейчас Ирина — одна из семи художниц объединения KUNST18. Все любительницы пленэра — выходцы из разных уголков бывшего СССР, но объединились в Германии ради одной цели: рассказывать о русской культуре через искусство.
— Мы стараемся создавать проекты, которые связаны с родиной. Проявление патриотизма в другой стране — дань корням. Какая разница, где мы пишем картины? Важно, что наша душа богата и хотим делиться творчеством. Мои девочки — моторчики, мы всё время в планах, преград для реализации наших проектов нет. Недавно у нас была выставка, посвященная Пушкину и Гете, а сейчас показываем православные храмы в Германии.
Именно эти работы Ирина и привезла в родной Алтайский край, чтобы рассказать о миссии KUNST18. Картины попали на выставку «Путь к храму», которую придумали, когда европейская православная епархия попросила нарисовать несколько церквей, расположенных во Франции и Германии:
— Они попросили нас о трех картинах, чтобы сделать такую выставку в одном из храмов, а мы подхватили идею. Увидели, что многим тема по-настоящему близка. Так в коллекции становилось всё больше картин в акварели, они сочетались по стилю. Сейчас картин чуть больше 20.
Сначала у одной из художниц была коллекция из семи картин, посвященная храмам архангела Михаила, которые построены от Израиля до Ирландии. В православии с этими церквями связана легенда о том, что их расположение символизирует меч, с которым Михаил одержал победу над Люцифером.
Затем появились работы, на которых изображены и другие, расположенные по всей Европе, храмы. В одних церквях художницы бывали, другие мечтают посетить:
— Мы организуем частные поездки, много путешествуем на велосипедах и бываем в совершенно разных храмах и в Германии, и в других странах. У меня всё началось с церкви в Баден-Бадене, мимо которой не смогла пройти.
Ирина говорит, что, прежде чем взяться за кисть, она и ее подруги-художницы тщательно выбирали храмы. Руководствовались внутренним ощущением. Прямо с порога определяли, комфортно ли внутри. Важно было почувствовать тепло и доброту и, конечно, то, насколько точно храм отвечает такому непростому понятию, как русская культура.
— Не во все храмы можно влюбиться. Всегда обращаю внимание на то, как мне продают свечи в храме, насколько доброжелательна и разговорчива работница лавки. Важно, чтобы в церкви царили любовь и милосердие, чтобы там не было места для грубости и незаинтересованности, — отмечает Ирина.
Православные храмы, по ее мнению, сложнее, чем католические, и в этом их плюс:
— В православном храме обычно много убранства, поэтому там душевно. И если в католической церкви ты сядешь и почитаешь Библию сам, то в русской — отстоишь службу либо на ногах, либо на коленях, прочувствуешь ее.
«Связь с русскими традициями»В том, что в Европе множество православных храмов, нет ничего удивительного, историческая связь сложилась еще со времен правления Екатерины II, которая родилась в прусском городе Штеттин (ныне он — польский Щецин).
— Наше прошлое повлияло на распространение православной культуры в европейской части мира. Причем храмы там не отличаются от тех, что мы видим в России, — просто в лавке может сидеть немка, но службы ведутся на том же церковнославянском языке. В Германии очень много воцерковленных, по-настоящему верующих людей, и это действительно подкупает.
Правда, Ирина чувствует, что важно быть не воцерковленным, а ощущать причастность к церкви, тогда душе, пока находишься в храме, будет спокойно.
В основе творчества художницы лежит желание сохранить культурную память и передать ее следующим поколениям — это важно не только для нее самой, но и для тех, кто родился и вырос вдали от России.
— Если мы этим не займемся, наши дети, родившиеся в Германии, могут полностью потерять связь с русскими традициями. Мы хотим оставить что-то после себя, чтобы наши дети и внуки знали, кто они, и чувствовали связь с родиной.
Ирина старается увлекать творчеством и 30-летнего сына. Он помогает ей организовывать выставки, хотя сам от мира искусства далек:
— Сын возит меня на выставки, помогает таскать картины и участвует в организации фуршетов. Я верю, что даже просто его присутствие на мероприятиях помогает ему понять, почему наш труд важен, а главное — зачем мама всем этим занимается, помимо и без того трудной работы. Родители закладывали в нас русские традиции, когда возили на картошку, у моего сына такого не было. Как ему иначе понять, [что-то о России]?
Полина Шевчукова корреспондент
